Минсельхоз РК передергивает цифры, заявляя о почти полной обеспеченности внутреннего рынка Казахстана говядиной.
Согласно данным из открытых источников, в 2019 году на каждого казахстанца в среднем пришлось потребление 21 кг говядины. В то же время, канадец съел 89 кг этого вида мяса, аргентинец — 91 кг. Вывод очень прост — мы просто недоедаем говядины, замещая полноценный животный белок в рационе дешевыми продуктами вроде импортных куриных окорочков сомнительного происхождения.
Об этом говорит и статистика по экспорту-импорту мяса и мясопродуктов. А именно — за 11 месяцев 2020 года Казахстан ввез 234 тыс. тонн мяса и мясопродуктов, тогда как экспортировал в 10 раз меньше – 24 тыс. тонн. Получается, в стране дефицит мяса на сегодня составляет более 210 тыс. тонн!
Минсельхоз РК частично признает этот факт. Однако, манипулирует цифрами, указывая на то, что стране не хватает куриного мяса и колбас. Якобы, наш рынок зависит от ввоза этих видов продуктов питания почти наполовину.
Эти выводы делаются на основе статистики внешних поставок – завозится действительно куриное мясо (155 тыс. тонн) и колбаса (34 тыс. тонн). Однако, не принимается в учет простой факт: казахстанцы с большим желанием ели бы не американские окорочка или белорусские колбасы, а отечественную говядину, либо баранину и конину, если бы они были доступны по цене. Однако, на фоне дефицита производства, цены на натуральную отечественную продукцию постоянно растут, и уже давно превысили мировые. При том, что доходы казахстанцев находятся на уровне отсталых стран Африки.
Судите сами: средняя закупочная цена КРС перерабытывающими предприятиями Канады с откормочных площадок составила 1,6 CAN долларов. То есть, 500 тенге за килограмм живого веса. В Казахстане цена закупа – от 750 до 900 тенге. Плюс, фермер может получить субсидию от государства в размере 200 тенге на каждый кг живого веса, сданного на переработку.
Или еще пример – из Аргентины. Там цены на говядину снизились, и в настоящий момент купить в супермаркете килограмм качественного мяса можно не дороже 1500 тенге (в пересчете с песо).
Однако, откормочные площадки страны предпочитают почему-то ориентироваться на цены закупа в Китае, которые сейчас составляют $3,5 (1500 тенге). Почему? Да потому, что на фоне эпидемии АЧС китайцам пришлось чуть ли не полностью избавится от поголовья свиней. Это и вызвало резкий рост цен на другие виды мяса, в том числе говядину. Никаких экономических оснований требовать такую же цену на внутреннем рынке страны у фермеров Казахстана нет.
Получается, если бы цены на говядину формировались, исходя их экономических реалий нашей страны (а не из сравнения с ценами в Китае, где уровень жизни населения намного выше Казахстана), то рост сбыта на внутреннем рынке позволил бы нарастить производство в разы. Потому что при более низком уровне цен на мясо, население бы замещало местной говядиной не только импортную курицу, но и отказывалось бы от «пустых» углеводов в пользу белка.
Читать по теме: Правительство утвердило объем субсидий на животноводство в 2021 году
Мы далеки от мысли, что в Минсельхозе РК не понимают этого. Но почему-то, вместо защиты внутреннего рынка от влияния форс-мажоров соседей, принимают решения не в пользу собственного населения. Речь идет о разрешении на экспорт бычков и баранов (в рамках квоты), на которое решило пойти правительство страны после годичного действия моратория на экспорт скота.
Получается, на фоне дефицита мяса в 200 тыс. тонн, страна оголяет внутренний рынок, вывозя поголовье за рубеж! Это прямой подрыв продовольственной безопасности.
Исходя из ранее названного уровня потребления говядины в Аргентине и Канаде, мы можем расчитать реальную (а не удобную Минсельхозу) емкость рынка говядины в Казахстане — это не нынешние 500 тыс. тонн в год, а 2 млн тонн. Конечно, при условии разумных цен на мясо и достойный уровень доходов населения.
Кстати, об уровне доходов. Тут можно сделать еще одну ремарку: покупательская способность зарплат казахстанцев из года в год снижается по вине правительства, отпустившего национальную валюту в свободное пике, и многочисленных экспортеров сырья, которым низкий курс тенге (а вернее, постоянно снижающийся) очень выгоден, посколько обеспечивает сверхдоходы — зарабатывают они в валюте, а расходы несут в тенге. Речь в данном случае не о фермерах, а о тех структурах, которые и будут получать выгоды от открытия экспорта живого скота. Кто это будет, мы узнаем сразу после распределения квот на экспорт.
Да, безусловно, открытый рынок предполагает свободу торговли. Но при этом, торговля эта должна идти в плюс экономическому развитию, а не в минус. То есть, Казахстан бы вполне мог экспортировать мясо (в чем нас никто не ограничивает), а не живой скот. Это поддержало бы отечественную перерабатывающую отрасль. Однако, решение в очередной раз принято в пользу торговли сырьем. И результаты не заставили себя ждать – за последние два месяца 2020 года (когда фактически мораторий уже перестал действовать) из страны уходило по 20 тыс. голов КРС и МРС. Следом поползли вверх ценники на мясо в магазинах. И этот процесс продолжится, если экспорт скота не остановить.
Потратив 10 лет и сотни миллиардов тенге на реализацию программ развития животноводства, Казахстан так и не смог даже себя обеспечить говядиной. Однако, продолжает подрывать перспективы развития, вывозя поголовье за рубеж. Разве это государственный подход?